Фехтмейстер - Страница 29

Снурре замолчал, выжидательно глядя на контрразведчика, точно собираясь уточнить, понятна ли тому его мысль.

— Ты хочешь сказать, — медленно начал Лунев, — что мелкие деньги использовались там, где крупные могли вызвать подозрение?

— Именно так, — с ликованием объявил полицейский чиновник. — Скажем, для финансирования саботажа на военных заводах, забастовок и прочих бесчинств.

— Интересный расклад получается. — Платон Аристархович завернул сотенную купюру вкруг указательного пальца. — Чем дальше, тем больше хочу свести знакомство с господином Конрадом Шультце.

Он поглядел в окно. Там уже стемнело, лишь в Зимнем дворце кое-где горели фонари, освещающие подъезды. Следовало садиться за отчет. Конечно, за то краткое время, которое он находился в Петрограде, сделано уже было немало. Однако же имело ли это отношение к вероятному заговору против государя-императора? Да или нет? Да или нет… Какой смысл объявлять государю о раскрытии опаснейшей сети фальшивомонетчиков, когда задание его состояло совершенно в ином? И все же успех налицо, и дело следует довести до конца. Тем более куда проще объяснить соратникам, что охотишься на австрийских шпионов, а не на великосветских львов. Так оно, пожалуй, правильней.

* * *

В дверь кабинета постучали.

— Ваше высокоблагородие, разрешите доложить! — На пороге стоял неунывающий атаманец. — Заброс невода прошел успешно!

— Какого еще невода? — раздраженно поглядел на казака Лунев.

— Ну, как в сказке, помните? Первый раз закинул старик невод, второ…

— Ты можешь толком рассказывать?

— Так а я шо, молчу, что ли? Я как на телефонной станции с девушками о том, о сем потолковал, заехал в полицейское отделение узнать, нет ли вестей о нашем таинственном Ринальдо Ринальдини.

— О ком?

— Ну как же, Ринальдо Ринальдини — Черный Дракон, благородный разбойник. Как водится, погорел на бабе.

— Тьфу ты! — В сердцах бросил контрразведчик. — Запомни, того, кого мы ищем, зовут Конрад Шультце. Не Робин Гуд, не Ринальдини этот, не Роб Рой, наконец!

— Как скажете! — Сотник вытянулся в струнку, изображая на лице предписанное императором Петром идиотское выражение. — Я только доложить хотел, что следок-то вышеупомянутого имярека сыскался.

— Ну-ну, давай говори!

— Эх, то «говори», то «тьфу ты». — Холост обреченно махнул рукой. — Жизнь мотузяная. Не ценют. Разве шо по башке не бьют. В общем, так дело было: по сообщению городовых Иванкова и Кутейникова, человек, сходный по описанию с господином Шультце, на Большой Морской, неподалеку от французского посольства, взял извозчика и отбыл в неизвестном направлении.

— Все? — разочаровано произнес Лунев.

— Было бы все, стал бы я рассказывать! Городовые эти у посольства регулярно дежурят и извозчика этого знают. Отыскали его, порасспросили как следует. Я ему фотографию показал. Ее пострадавший наш среди бумаг Конрада изъял. Так вот, извозчик по фотографии клиента опознал. Говорит, точно, долго по городу с ним ездили, а потом на Литейном, у Таврического сада господин Шультце с извозчиком расплатился, даже с лихвой дал, попросил молчать и буквально растаял в тумане.

— Где это было? — скороговоркой произнес контрразведчик, напрягаясь, точно борзая, почуявшая след.

Атаманец склонился над разложенной на столе картой, отодвинул стакан с остывшим чаем и уверенно ткнул пальцем в прямую линию улицы.

— Вот тут.

Лунев устремил взгляд туда, куда указывал его помощник.

— А тут у нас что? Как интересно! Если верить карте, отсюда до Брусьева переулка едва ли полтораста саженей будет!

* * *

...

(Из донесения от…01.1915 г.)

…В связи с возникшими неустранимыми обстоятельствами первоначальный план вербовочного подхода выполнить невозможно. Срочно требуется перегруппировка сил. Вынужден действовать по обстоятельствам.

ГЛАВА 7

Безоружный человек может либо бежать от зла, либо смиряться с ним. Но зло не победить, смиряясь и убегая.

Полковник Дж. Купер

Библиотека, расположенная в круглой башне, вызывающей в памяти эпоху рыцарских замков, была огромна и занимала полных два этажа. Между ними находилось что-то вроде боевой галереи с лестницами, ведущими к верхним, уставленным книгами гигантским стеллажам. Внизу, занимая примерно треть помещения, стоял круглый стол, обставленный креслами в английском стиле с высокими резными спинками. На инкрустированной столешнице была изображена овальная карта небесного Иерусалима. В центре ее красовался внушительных размеров золоченый потир, наполненный темно-красным, точно запекшаяся кровь, вином.

Из чаши, обвивая ее в три оборота, выползала змея довольно крупных размеров. Ее можно было принять за обычный муляж, когда бы разноцветный аспид конвульсивно не подергивался, точно в предсмертной судороге.

Вся эта декорация должна была напоминать собравшимся о чуде, некогда свершенном Иоанном Предтечей на пиру царя Ирода. В ту роковую ночь, получив из рук библейского злодея бокал с отравленным вином, предвестник Спасителя сотворил молитву, и, понукаемая Божьей волей, из чаши вылезла змея, тут же приказавшая всем долго жить. Правда, это не спасло Иоанна Крестителя от скорой гибели, но зато в полную силу продемонстрировало возможности Господа в отстаивании своих интересов.

* * *

В данном случае вино было отменного качества, из личных виноградников барона де Катенвиля, а дергающаяся змея — лишь электрической игрушкой, приводимой в движение нажатием кнопки, упрятанной в подлокотнике кресла, занимаемого ныне Магистром Ложи. Но общая атмосфера тайны и великого деяния, совершаемого в этих стенах, доводила волшебство создаваемого образа до нужного градуса.