Фехтмейстер - Страница 28

— Еще бы, он всерьез мыслил закончить войну за семь недель. Ан, нате-ка, не вышло! — Царский собеседник расправил плечи так, что густая золотая бахрома на эполетах качнулась волной, и добавил: — И не таких бивали!

— Не вышло, — вслед за докладчиком повторил император и добавил со вздохом: — Ну, да и у нас не больно-то выходит! Великий князь Николай Николаевич даром что могуч, а нашего сухорукого родича одолеть не может.

— Россияне долго запрягают, да быстро ездят, — вступился за Верховного главнокомандующего свитский генерал. — Так еще Бисмарк сказывал.

— Оттого его Вилли и турнул, — вновь усмехнулся Николай II. — Да, кстати. — Император внимательно поглядел на собеседника, точно сомневаясь, доверять ли ему. — От полковника Лунева какие-нибудь известия были?

— От него самого никак нет. Однако же генерал Джунковский сообщает, что, едва прибыв в Петроград, сей доблестный офицер сумел раскрыть целое осиное гнездо фальшивомонетчиков, работающих на австрийскую разведку.

— Фальшивомонетчиков?!

— Точно так. А руководил ими, как сообщают, некий Конрад Шультце, управляющий госпожи Лаис Эстер.

— Лаис Эстер? — Император наморщил лоб. — Совсем недавно я где-то слышал это странное имя.

— Как же, — генерал закрыл папку, — вчера только эта особа гостила у вашей сестры, Ксении Александровны.

* * *

Христиан Густавович поправил золотое пенсне, придавая лицу суровость и выдерживая паузу, что случалось всякий раз, когда он намеревался сообщить нечто значимое, сенсационное.

— Ну что, Платон Аристархович, до окончания проверки купюр еще далеко. Их, сами изволите понять, у госпожи Эстер оказалось несметное множество, но кое-какие результаты уже есть. Вот так-с! — Он аккуратным жестом поправил перо в чернильнице. — Результаты, я вам скажу, престранные.

— Давайте говорите. Что ж вы тянете-то? — Лунев помешал ложечкой чай и отломил кусок свежей, еще теплой сайки, принесенной Заурбеком из пекарни ресторана «Малоярославец», что на углу Невского.

— Так вот. Исследованные купюры можно условно разложить на четыре группы. Это «шультцевки», старые и хорошо известные. Но, должен вам заметить, оных среди исследованных денежных знаков почти не встречается. — Снурре отхлебнул из своего стакана. — Так, в той же пропорции, что и среди сбережений прочих граждан.

— Понятно, — продолжая задумчиво помешивать чай, качнул головой разведчик. — Далее.

— Вторая группа — самые что ни на есть настоящие российские ассигнации. Но тут есть одна деталь. По спискам казначейства купюры данных серий и номеров отправлялись в наши приграничные города. В частности, Каменец-Подольский, Черновцы…

— Не стоит перечислять, приложите к делу список, — прервал дотошного чиновника Лунев. — Насколько я понял, есть большая вероятность, что эти денежные знаки были захвачены австрияками, а затем переправлены сюда нелегальным путем.

— Именно так-с, но и это еще не все. — Снурре победительно блеснул глазами из-за стекол. — Две последние части, насколько мне видится, куда как интересней.

— Что ж в них эдакого необычного?

— А вот извольте видеть. — Христиан Густавович открыл изрядно потертый кожаный саквояж и жестом фокусника вытащил две купюры с портретами государыни Екатерины Великой.

Лунев бегло глянул на сотенные бумажки, дожидаясь объяснений.

— На первый взгляд все кажется верным. «Катеньки» себе и «катеньки».

— На второй взгляд тоже. — На лице Снурре обозначилась победительная улыбка. — По обеим наши эксперты заявили, что они настоящие.

— Да не томите же!

— Это я приметил, — не без гордости объявил коллежский асессор. — Взгляните-ка на серии и номера.

Лунев внимательно начал рассматривать комбинации букв и цифр.

— Что за чертовщина?! — от неожиданности Платон Аристархович засунул чайную ложечку в карандашницу, сделанную из обрезанной снарядной гильзы. — Одинаковые!

— Вот именно-с! — Указательный палец Снурре уперся в одну из купюр. — Сходны как две капли воды! Отсюда следует, что у господина Шультце-старшего теперь недостатка в соответствующей бумаге и краске нет. Так что печатает он деньги, от наших абсолютно неотличимые. И вот тому подтверждение.

Полицейский чиновник достал из саквояжа запечатанную пачку сотенных банкнот.

— И не опасаетесь вы с собой такие деньжищи носить? — покачал головой Лунев.

— Отчего ж не опасаюсь, Платон Аристархович? Очень даже опасаюсь. Но если кто-то нынче решится денежки эти потратить, то пусть уж сразу на лбу напишет: «Расстреляйте меня». Ибо денег этих, — Снурре похлопал рукой по увесистой пачке, — в природе еще не существует. Если, конечно, верить докладу казначейства, а заодно и Экспедиции заготовления государственных бумаг, эту серию с марта только должны начать печатать.

— М-да, — протянул контрразведчик, — по всему видать, информация господину Шультце-старшему попадает из первых рук. Либо австрияки надеялись, что подвох не вскроется, либо полагали, что до поры до времени эти купюры отлежатся в сейфе госпожи Лаис. Ведь деньги-то привозил хозяйке Шультце-младший, а он наверняка знал, что следует пускать в ход, а с чем подождать.

— Здесь есть еще она занятная особенность, — продолжая доставать тузы из рукава, проговорил Христиан Густавович. — Как обнаружилось, в Русско-Балтийском депозитном банке у госпожи Эстер абонирован еще один сейф. Но если в первом хранились купюры лишь крупного достоинства, то в этом — пачки по десять и двадцать пять рублей.