Фехтмейстер - Страница 49

— Но Карпатские горы покуда стоят нерушимо, ваше величество. А опасность, увы, прямо здесь, в столице.

— Я надеюсь на вас, Платон Аристархович. Неужели же вы, человек, которому удалось обвести вокруг пальца хитрого турка Энвер-пашу, спасуете перед каким-то тирольским бюргером?

— С вашего позволения, государь, возглавляющий австрийскую разведку Макс Ронге отнюдь не бюргер и прекрасно знает свое дело. Нити заговора ведут в ближайшее окружение господина Родзянко и, возможно, даже в штаб Верховного главнокомандующего.

— Что ж, прискорбно! — Император недовольно покачал головой. — Опять этот Родзянко! А скажите, насколько вероятно, что и сам господин председатель Государственной думы завербован австрийцами или же германцами?

— Хочется верить, что это все же не так. Во всяком случае, ваше величество, на сегодняшний день у меня нет улик, свидетельствующих об обратном. Но в этом деле для нас, как вы и велели, не будет неприкасаемых.

— А кстати, об австрийцах, — вдруг вспомнив что-то свое, остановился самодержец. — Скажите, господин полковник, вам что-либо говорит имя Лаис Эстер?

— Да, — внутренне напрягаясь, коротко ответил контрразведчик.

— Как мне представляется, эта авантюристка тоже имеет непосредственное отношение к венским козням. Она ведь австриячка, не так ли?

— Ее отец был венгром. Князь Лайош Эстерхази, известный путешественник и охотник, автор знаменитой книги «В горах и саваннах Африки».

— Если мне не изменяет память, у старого искателя приключений был сын. Мне доводилось его видеть на балу чуть больше года назад после нашей встречи с Францем-Иосифом. Кажется, он генерал свиты и весьма близок к этому ровеснику мамонтов.

— Насколько мне известно, Миклош Эстерхази состоит при нем адъютантом.

— Вот и прекрасно. В австрийском плену томится немало доблестных офицеров, которых, возможно, удастся обменять на эту ведьму. Полагаю, молодой князь Эстерхази замолвит слово за сестру.

— Вполне может быть, — медленно проговорил Лунев. — Однако я бы просил вас не торопиться с этим обменом. — Он замолчал, подыскивая слова. — В данный момент эта дама проходит по нашим разработкам, и, арестовав ее, мы спугнем куда более серьезного зверя.

Николай II перевел взгляд с контрразведчика на резвящегося меж сугробов пса. Лохматые уши сеттера развевались по ветру, и весь его вид был живейшим свидетельством счастья от приятной прогулки, хорошей компании и успешно найденной палки.

— Ладно, Платон Аристархович, будь по-вашему. Но еще раз напоминаю, мы ждем от вас результатов скорых и решительных. А теперь пойдем в дом, начинает смеркаться.

* * *

К удивлению Лунева, «натурализация» Заурбека прошла без каких-либо проблем. Сам хозяин дома, подбиравший стражу для своего замка, выслушал рассказ списанного унтер-офицера, поглядел на тянувшийся от плеча до груди сабельный шрам и три пулевые отметины, едва взглянул на рекомендательное письмо, подписанное командиром Дикой дивизии — великим князем Михаилом Александровичем и объявил Заурбеку, что тот зачисляется в штат охраны младшим привратником со столом, крышей и двадцатью пятью целковыми оплаты в неделю за верную и беспорочную службу. Поблагодарив щедрого хозяина, тайный агент контрразведки незамедлительно приступил к исполнению возложенных на него обязанностей.

Осмотрев свою комнату в домике привратника и выслушав наставления о том, что и как ему впредь надлежит говорить и делать, Заурбек вышел на улицу, огляделся по сторонам и, точно поперхнувшись, закашлялся в кулак. Тотчас в окошке на третьем этаже дома напротив задернулась белая, обшитая кружевом, занавеска.

— Эй, абрек! — донеслось из сторожки. — Ты чего стал-то, как фонарный столб? Без команды пост не велено покидать.

Заурбек смерил тяжелым взглядом плечистого детину, ставшего несколько минут назад его начальником.

— Все сматрэть надо. Кто едэт, аткуда, как подъезжает, как уезжает.

— Да что тут сматрэть? — Старший привратник насмешливо передразнил заросшего до глаз бородой помощника. — Это у тебя там в горах ущелье, а здесь улица, все как на ладони видать.

— Видать, гаваришь? — скривил губы Заурбек. — Та старана улица — четыре падваротни, одна на замке, контора там. Пока стоим, сколько человек вышло, вошло?

— Да ну, спросишь тоже! — отмахнулся румяный детинушка. — Я ж на тебя глядел, несподручно мне было по сторонам пялиться.

— И я на тебя глядэл, — насмешливо проговорил новый страж ворот. — Вошли четыре мужчины, одна женщина, один малчик с маленькой собачкой. Вышел адын мужчина. Вон идет. — Заурбек кивнул в сторону какого-то ремесленника, спешившего в сторону Литейного проспекта.

— Ишь ты, орел глазастый, — уважительно покачал головой старший привратник. — Да что проку-то с того, что ты их пересчитал?

— Может, и нэт, — пожал плечами горец, — а может, и есть. Кто знает?

— Я знаю! — Старший нахмурился, желая показать новичку, кто здесь царь, бог и воинский начальник. — Твое дело за вот этими воротами следить, двор обходить дозором, чтобы через забор никто не пролез. А кто там по чужим подворотням шастает — не твое дело! Уразумел, абрек?

— Ну, зачэм сэрдишься? — Заурбек сложил губы в улыбку. — Разве я обидеть тебя хотел? Мы ж тэперь как две руки. Давай в трактир схожу, шкалик возьму. Как у вас говорят, «обмоем знакомство».

— Оно бы и хорошо, — с тоской вздохнул привратник. — Обычай древний, нарушать его грех, да токо ж где ты, дурья башка, шкалик-то возьмешь? Царем пить воспрещено. У хозяина вон целый погреб, да когда он еще поднесет?